Честолюбивый, влюблённый юнец –
стремления, обиды, желания.
…пришёл, размножился и ушёл себе с миром, чё заморачиваться-то …
– Давай вспомним твоё внутреннее состояние, когда у тебя были взаимоотношения с девушкой. То, что ты рассказывал, когда тебя ломало и выворачивало, когда ты терял рассудок от любви. Понимаешь, о чём я говорю?
– Да, учитель, понимаю, готов вспоминать.
– Нет, надо туда вернуться. Соберись, возьми себя и брось в то время. Давай вместе, я тебе помогаю, … есть. Там. Вспоминаешь.
– Я учился тогда в 11 классе, она в 10 … это была самая красивая девочка во всей школе … даже, во всём городе … она была грациозна, её волосы шевелились и издавали притягательный аромат, она улыбалась, и глаза светились, как угольки, проникая в глубину моего сознания, разжигая огонь любви и ревности ко всему, что окружало её, я, просто, сходил с ума от чувств, переполнявших мою душу.
– Да это просто ерунда, то, что ты говоришь … ты просто тешил своё самолюбие тем, что мог ходить рядом, как тебе казалось, с самой красивой девушкой города … это твоё чувство собственной важности играло с твоим воображением.
– Да, я начинаю понимать, что она вертела мной, как хотела.
– Что значит «вертела», объясни.
– Я постоянно извинялся за каждое слово, вызвавшее у неё реакцию, я контролировал каждый свой жест, она постоянно истерила и требовала покорности во всём.
– То есть, ты хочешь сказать, что если бы она не пришла на свидание в назначенное время, ты бы стоял и ждал?
– Так и было … мы договорились встретиться в 9 и пойти в кино … я стоял на остановке и ждал … на улице было минус 20ºС … я ждал. Только в 18 я увидел её с двумя подружками, идущую по проспекту … я спросил, почему она не пришла … в ответ услышал смех, и то, что мы договорились в 9 вечера … я был весь синий от мороза … я не мог ничего сказать в ответ, у меня не было слов … любовь внутри меня тормозила всё…
– То есть, ты хочешь сказать, что ты, вожделея, простоял на морозе 9 часов, услышал смех в свой адрес и ничего не смог ответить, и ничего не предпринял, даже не обиделся, просто ушёл и дальше продолжал грезить любовью? … так ты – классный парень, с тобой можно делать всё, что угодно, и ты будешь терпеть и глотать любую обиду … смотри, как у крошек на подушках глазки заблестели!
– Учитель, мне больно в груди. Вы говорите мне очень обидные слова обо мне, так нельзя, я вижу себя полным беспомощным идиотом, стоящим на улице с букетом опавших роз под улюлюкание толпы…
– доставай, доставай изнутри все свои воспоминания. Мы с тобой до этого работали так слегка, только коснулись темы, а сейчас мы должны всё решить, раз и навсегда.
– Но, ведь, я любил её, я думал о ней 24 часа в сутки!
– Ты – полный мудень! И таких, как ты, в каждом городе, в каждом доме, в каждом окошке … ты только представь себе будущее из этой точки восприятия … да она тебя уже тогда ненавидела! А что бы было, если бы ты на ней женился, завёл семью? … да она бы трахалась с первым встречным, пока ты ждал бы её на свидание или по делу, придуманному ей, да она бы отдавалась на задней площадке автобуса прохожему, просто из ненависти к тебе за твою слабость, а ты бы стоял и ждал, как баран, кивая головой и держа в руках цветочки!
– Это жестоко, она не такая, вы не правы, учитель!
– В чём я не прав? В том, что ты – Буратино, которому надо время от времени дать потрогать себя за сосочек или за попочку, и он принесёт тебе розы с Красной площади, в этом я не прав?
– Нет, в этом вы правы.
– Тогда в чём я не прав? В том, что ты готов был простить всё ради твоей любви, даже не задумываясь над тем, что происходит, в этом я не прав?
– Ну да, правы.
– Так что у тебя сейчас творится в груди? Как этот болезненный комочек? Стал больше и начинает менять полярность на неприязнь, но это всё то же самое – чувства. От любви до ненависти один шаг, и этот шаг уже сделан.
– Ну нет, я не знаю, может и так, учитель…
– Так, так. Теперь ты можешь сказать стихами: «любил я в юности мамзель, мы с ней гуляли их собачку» … тоже мне, Герасим … теперь у тебя уже в груди нет того пламенного чувства любви и нет того, что ты забыл, есть только неприязнь своей глупости, так?
– Да, я себя чувствую полным мудаком.
– Так, вот, смотри – из того одиннадцатикласника ты превращаешься в себя сегодняшнего. Но ты не адвокат, ты не свободный художник Пикассо, ты – отец семейства, и ты живёшь с этим животным, с этой коровой, с этой чванливой жабой, и у тебя трое сыновей, один – негр, другой – китаец, третий, вообще, похож на албанца … а она тебе ссыт в уши теорию Дарвина, что мы все выходцы из Африки, и все люди – братья, ибо наши предки обезьяны … ты пашешь, как трактор весной в поле, носишь в клювике мимозы, а тебе наставляют рога ветвистые, это, чтобы у тебя, пахаря, спина была в тонусе.
– Да.
– Что «да», разве не так? Так … посмотри, что вокруг тебя творится: те люди, которые приходят к тебе с исками в суд, да везде одно и то же … «помогите, господин облакат, жена сковородой головку расплющила, приходится е..ть боком, поперёк нет ни у кого, а вдоль кильватера весло не входит, приходится под 90º поворачиваться, а она на меня в суд подает за сексуальные извращения и квартиру требует».
– Хи-хи-хи!
– Что ржете? Везде так, за каждой печкой одни и те же проблемы, и, вот, он тут перед вами, этот представитель сексуального извращения, сам себе садомазохист. Что, не согласен, хочешь сказать?
– Согласен.
– Ещё бы ты не согласился, к тебе каждый день приходят эти жертвы литературы, начитавшиеся Шекспира: «лишь только солнца луч коснулся черепицы, Джульетта больше не была уже девицей» … вот они все и тащат свой крест по пыльным дорогам в офисы адвокатов – «помогите», «спасите», «разведите», «сохраните нажитое» … что, не согласен?
– Согласен.
– У мужика две головы, и та, что между ног, много умнее и активнее … и как только ты запел: «я встретил девушку, полумесяцем бровь, на щёчке родинка, а в глазах любовь, ах, эта девушка меня с ума свела, разбила сердце мне» … и так далее … тебя взяли за член и повели в стойло, и ты уже ничего не видишь вокруг, певец любви.
– Хи-хи-хи!
– Ну что, сможешь продолжить про свою любовь трепетную? Давай, а мы тебя мухобоечкой, ухватом, кочергой по головке погладим.
– Я окончил школу и поступил в Москве в университет, но учиться там не смог, мне не было места под Солнцем без неё, я себя не находил и перевёлся домой в институт на юрфак, спасибо, родители помогли, приютили, а она, окончив школу, уехала и поступила в Питере в институт и меня с собой не позвала, я чуть с ума не съехал…
– А, то есть ты вожделел, что этот розовый плод созреет и достанется тебе, а она уехала, и ты остался с носом. Молодец, нижняя голова решила твою карьеру.
– Потом она приехала на Новый год, мы встретились, я её любил ещё сильнее, чем прежде, а она сказала, что так продолжаться не может, и предложила, чтобы я лишил её девственности, и мы расстанемся…
– И ты её, таки, лишил?
– Нет, я отказался.
– Ай, молодец! Ты понял, как тебя обманули, ты понял тогда уже больше, понял, что с тобой сделали … ну, ну, продолжай!
– Она обиделась на меня и сказала, что в школе, когда я не обращал на неё внимания, она подшаманивала на меня. Её бабушка научила, когда она была маленькой, и они жили на Украине.
– Какое славное дитя! Они все такие резвые, куда ни глянь, они везде на сцене пляшут и веселятся … «они нам строить и жить помогают, они поют, а мы машем кайлом, и тот кто с песней по жизни шагает, тот никогда не обижен рублём».
– Хи-хи-хи...
– Мы потом встречались ещё несколько раз, и я до сих пор не понимаю: она что-то натворит, а я извиняюсь, потом не сплю всю ночь, а ей хоть бы что, словно ничего не случилось.
– Так это и есть привязка. Привязка к голосу, типажу, запаху … мы с тобой сейчас и должны разорвать эту привязку, достать и уничтожить раз и навсегда … давай дальше, есть, что сказать?
– Вроде мне легче стало, и сказать больше нечего.
– Да нет, это не так. Подобные привязки в момент полового созревания очень сильны и работают просто великолепно. От них так просто не отделаешься … вон, посмотри на мужиков, которых в этом возрасте подшаманили: они и живут-то сорок лет, а и те ничего не видят, словно хомут на шее надет и затянут … вон, недавно, встретил парочку в метро, баба, вся в золоте, шуба до пят, шарфик беличий, шапочка соболья, рожа недовольная, а рядом муженёк в фуфаечке. Думаю, сейчас даже на лесоповале такие не носят, ботки «прощай молодость» и брючки коротенькие из «сэконд хэнда», авоськи тянет за этой королевой, спинка тоненькая, глазки в пол, того и гляди помрёт бедолага подшаманенный … вот, мужик живёт себе и не понимает, как это жизнь его, как саночки по льду с горки катится, вроде, пашет как вол, а нет ничего, гол как сокол. Вот они – привороты местичковые, шаманит бабьё, шаманит повсеместно, только держись!
– Как же так? Я, ведь, с самыми чистыми чувствами к ней!
– Ничего особенного, стандартная бытовая ситуация для мальчика в юном возрасте … вот, видишь, всплывает из прошлого все.
– Мне опять становится плохо, учитель! Опять воспоминания накрывают, я опять вижу себя беспомощным…
– Да что ты знаешь о беспомощности? это ты индульгируешь, друг мой, а, вот, если бы она подошла к тебе, за руку взяла, улыбнулась бы ласково и в самое ушко шепнула – шубку хочу норковую, как у подружки, али я хуже её? … что скажешь, взял бы ножичек и на большую дорогу отправился бы, а?
– Отправился бы не задумываясь! Как сейчас вижу её лицо и улыбку, точно бы отправился!
– Отправился бы, отправился, и ничего бы ты с собой не сделал, и завалил бы человека ни за что, за просто так, их вон сколько сидит, пол-России за пи.ду сидит. Так мало того, они выходят и опять с ножичком на дорогу цветы этим животным добывать на прокорм бегут, и по второму разу, и по третьему, и по двадцатому сидят и не понимают ничего, а бабам пофигу, кто их е..т, это у них инструмент, они им себе делают «жизнь удалась» … мужик зарабатывает деньги, авторитет, строит карьеру, а баба пи.дой устраивает свою жизнь … понял?
– Понял.
– Вот тебе твоё отрочество Соломона Фляра в школе бальных танцев в Одессе, чуть-чуть, не подвели под монастырь, сейчас был бы весь синий и не облакатом бы работал, а на лесоповале учётчиком, в лучшем случае … вот тот момент, что ты не лишил её девственности – это был момент разрыва привязки. Если бы ты не зажал свой член коленями и не послал бы её на х.й, ты бы сейчас за ней полз, как собака на коленях, и тебе были бы пофигу и муж, и второй, и третий, и любовники, ты бы все терпел и бабки бы носил и делал бы все, что скажет, безропотно. Это и есть механизм управления сознанием человека, это и есть привязка … ну что, есть ещё, что сказать, или все?
– Вроде всё, мне легче стало. Вроде, как прошло.
– Да нет, не прошло. Это так не пройдет … а, вот, скажи мне, ты после вашего расходняка с ней, никогда не встречал женщину, похожую на неё, как две капли воды на улице? не подбегал к ней – а это не она? не было у тебя такого?
– Нет, не было.
– Значит, надо сделать, чтобы это произошло. В противном случае тебе от привязки не отделаться. Надо, чтобы ты её встретил и внутри все вернулось, чтобы ударило, как огонь изнутри, и этим огнём ты выжег её из сердца, выжег раз и навсегда, разорвал окончательно её шаманскую привязку к себе.
– А что сейчас делать? Ждать, когда это произойдёт?
– Да не надо ждать ничего, у тебя есть сила, бери свой бубен, зажигай круг и работай над этой проблемой … никто не мешает и ничего не говорит, полная тишина. – Ну, всё … выйди на улицу, оботрись снегом, вдохни свежего воздуха … вот, теперь садись и давай продолжим, как тебе легче стало, смотрю посвежел … ну, давай, рассказывай.
– Только начал свечи зажигать, вижу – она появилась, стоит смотрит, вся чёрная, лохматая, мне страшно стало и в груди зажгло, словно утюг включили, а свечи даже загораться перестали … взял бубен в руку, ударил – она чуть отошла … свечи зажег, начал работать, смотрю – она стала метаться вокруг огня, у меня страх прошел … я выпрыгнул из огненного круга, схватил её и обратно в огонь прыгнул с нею, и тут внутри все загорелось, и огонь свечей добавился к огню внутри, я её отпустил и в бубен ударил, страх совсем прошёл … она исчезла, словно в огне улетела вверх, у меня жжение в груди прошло, и свечи стали затухать … а потом ничего не было, только, вот, сижу в кресле весь мокрый. И я устал очень.
– Всё хорошо, сейчас закончим, и будешь отдыхать … вот, чаю выпей, он тебе поможет силы вернуть … тебя можно поздравить, ты справился с задачей перепросмотра полностью, а так бы она пришла к тебе в самый критический для тебя момент и не дала возможности силы сохранить для решения вопроса важного. Простому человеку с этим не справиться самому, ему даже к точке осознания проблемы не подойти, а ты подготовлен, вот и смог, моё тебе уважение.
– Спасибо, учитель.
– Попробуй мне сейчас описать эту девочку из своих воспоминаний.
– Чёрная, злая, страшная, сосущая…
– Нет, это твоя визуализация того, что ты видел сейчас. А ты мне опиши десятиклассницу глазами юноши из одиннадцатого класса, опиши, какая она стройная, гибкая, чувственная, как она двигается, как говорит с придыханием, как втягивается её животик при этом.
– Черные волосы, длинный, острый нос…
– Довольно … всё … можешь отдыхать, мы закончили … девчонки, налейте Дик,Кию водочки, пусть расслабится … можно обсудить то, что произошло, если у всех есть вопросы и желание поговорить.
— Я считаю, учитель, то, что сейчас произошло на моих глазах и то, что я услышал, это верх цинизма, это не достойно человека, это антиобщественно, это разрушает всё в моей голове, всё к чему я стремился всю мою жизнь!
— Скажите, милейший Пётр Павлович, Вы стремились всю жизнь, а по какой такой причине недостремились-то, уж больно любопытно узнать, поведайте нам, любезнейший.
— Я, пока, не нашел свой идеал, но я, обязательно, скоро найду, и вот тогда все станет, как полагается!
— То есть, как у всех, Вы хотели сказать, я Вас правильно понял, Пётр Павлович?
— Хи-хи-хи … да Петенька боится девушку за руку взять, у него от этого эякуляция наступает … если он в постель ляжет, он девушку в сперме утопит … ну что вы, девочки, смеётесь, как вам не стыдно, Петенька Павлович хороший, он уже кончил, вон и штанишки намокли … хи-хи-хи.
— Ну что вы, красавицы, на парня напраслину наводите, в смущение его загоняете, дайте ему высказаться, видите, он не согласен с происходящим.
— Да, не согласен! Я имею право иметь своё личное мнение и, вовсе, я не кончил, я вспотел.
— хи-хи-хи!
— А позвольте, Пётр Павлович, узнать Ваше личное мнение по поводу идеала, коий Вы так безуспешно разыскиваете?
— Ну, это, понимаете ли, личное…
— Да не стесняйтесь Вы, глубокоуважаемый Пётр Павлович, мы все чего-то ищем, только не все знают, что искать и где.
— Учитель, я вас уважаю, но вы просите невозможное.
— Хи хи хи … Петенька, а давай я, вот так встану, я под твой идеал подхожу?
— Тьфу на тебя, ведьма бесстыжая!
— Перестаньте, господа, собачиться, мы заняты очень важным делом, мы пытаемся разобрать антиобщественный верх цинизма не достойный человека … Пётр Павлович, так что Вы там начали говорить про идеал?
— Мой идеал спутницы жизни — это скромность, непритязательность, домовитость, воспитанность, красота, молодость, сексуальность и, чтобы не ревнивая была и работящая.
— Это Вы, дорогой наш Пётр Павлович, в какой книжице-то вычитали? Вам такую жену под замком в парандже держать придётся, видите ли, увести могут друзья товарищи.
— Вы, учитель, все о плохом только и говорите, от вас доброго слова не дождёшься, во всем измену видите. Может, вы больны, и вам лечиться пора?
— Это Вы верно заметили, Пётр Павлович, лечиться пора и не только мне, но и всем остальным на Земле … а, вот, скажите мне, милейший, а Вы уже влюблялись в своей жизни?
— Нет, не влюблялся. Мне только нравятся девушки, мне мама говорила, что любовь — это святое чувство, и тратить его по пустякам нельзя, нужно терпеть и ждать своего часа.
— И как, час этот скоро настанет? Что думаете, Пётр Павлович?
— Да уж, поскорей бы!
— Хи хи хи, и тогда он её точно утопит!
— Да не собираюсь я никого топить, что вы все из меня какого-то маньяка делаете, я хочу просто любить и все.
— Безответно. Хи хи хи. Тогда сам утонешь … в сперме.
— Всё, закончили … Дик,Кий, ты как, отдохнул? Можем продолжать? … надо нам с тобой вернуться в детство, потому что подобные проблемы начинаются там, где ты себя еще и не помнишь.
Автор - Цветков Михаил
Номер статьи: 3934